«В гробу не папа»: пропавшего без вести пенсионера попытались похоронить под чужим именем

В Пермском крае из-за бюрократических проволочек пропавшего без вести пытались выдать за покойника

«Открыли гроб, а у покойника на руке татуировка «ЮРА». Папу зовут Владимир, и во всех заявлениях в полицию мы писали, что у него на теле нет ни одной татуировки».

тестовый баннер под заглавное изображение

Родным пропавшего в Перми 79-летнего мужчины выдали для захоронения чужое тело. Обнаружили это во время церемонии в зале прощания в пермском морге. Что интересно: полицейские брали вещи пропавшего для ДНК-анализа, а родные подробно описывали все его приметы. Но если бы не чистая случайность (хоронить предполагалось в закрытом гробу, так что открыли его не то чтобы ожидаемо), то ошибку бы вряд ли заметили. При этом поиски пропавшего мужчины приостановлены, поскольку… установлен факт его смерти, о чем выдана справка.

Как такое стало возможным в век новых технологий — в материале обозревателя «МК», члена СПЧ.

— 18 июля 2025 года пропал мой отец Владимир Горбач, инвалид по зрению. Один глаз у него слепой, с бельмом, другой плохо видит, — рассказывает жительница Перми Мария Черемных. — Он поехал на дачу, в поселок Горная Талица, где должен был встретиться с сестрой. Но не доехал. Мы стали его искать. Телефон был вне зоны доступа. Днем 20 июля я наконец дозвонилась до отца! Он взял трубку, но не мог назвать место, где находился. Сбивчиво, рассеянно, сиплым голосом сообщил, что ночевал в логу (место по дороге на дачу, если ехать на электричке), что он уже 24 часа в пути, что его подвозили какие-то люди… Я попросила его описать место. Он сказал, что стоит у щита. Я просила его никуда не уходить. Сама сразу позвонила в полицию. Надеялась получить геолокацию по номеру телефона, но мне сказали, что такой возможности нет.

Как бы то ни было, полицейские предприняли попытки помочь Марии. Дежурная сотрудница отделения полиции Пермского района дозвонилась до мужчины, и он ей сказал примерно следующее: «Я сижу в Горных Лядах и смотрю в окошко на солнышко и воду». Родные стали обзванивать капитанов пароходов, идущих из Старых Лядов, — может, заметят старика?

Утром 21 июля дочь пришла в отдел полиции Дзержинского района Перми и подала заявление о пропаже отца, описав внешность и все приметы. Вместе с сотрудником полиции они выехали на отцовскую квартиру, где тот взял две расчески для получения образцов ДНК.

Сразу же возникает вопрос: почему нельзя было получить геолокацию мобильника?

— Сразу в полиции не могут определить местоположение пропавшего человека, — говорит сотрудник полиции Илья Шерстнев. — У дежурного есть только компьютер и специальная база. Вообще вот как все происходит в таких случаях? Дежурный принимает заявление о пропаже человека. Следующий этап — на место его жительства выезжает следственно-оперативная группа. Без этого никак: вдруг родственники обманывают, что-то скрывают? По приказу группа должна выехать в течение 20 минут, но так редко бывает: пока соберутся, пока то-се… А время идет. После этого принимается решение о необходимости биллинга, определения геолокации. Но для этого должно быть вынесено постановление суда. Без судебного решения его можно провести в ситуации, не требующей отлагательств, но для этого надо составить рапорт, написать постановление, подготовить «техническое задание» (в службу сотовой связи). Все эти бумаги должен написать начальник управления в звании генерала. На это уходит время. А счет может идти на минуты…

Но вернемся к хронологии. Родственники тем временем продолжали прочесывать территорию, где располагается дача, и все близлежащие населенные пункты.

22 июля к поискам подключилось два поисковых отряда — имени Ирины Бухановой и «Лиза Алерт». Пока шли поиски, сообщили, что в районе деревни Протасы сбит мужчина, похожий по приметам на Горбача. Но на трупе была не та одежда, в которой Горбач вышел из дома (а во что он был одет — установили по видеокамерам подъезда), содержимое карманов не вязалось с образом жизни и характером (сигареты, водка — все это, уверяли родные, не про него). Как бы то ни было, брат Марии тело опознал по фото, которое ему показали на компьютере.

— 27 июля мы с братом поехали в морг, — продолжает женщина. — Нам не позволили осмотреть тело, но выдали справку об очень высоком содержании алкоголя в крови. Нас это опять-таки очень смутило. Еще смутило, что, согласно экспертизе, умер человек от 7 до 30 дней назад. А я с отцом разговаривала 5 дней назад. «То есть я с трупом говорила?..» — спросила я в бюро. Но никто ничего не стал пояснять. И что делать? Не с боем же добиваться, чтобы труп показали. Мы надеялись, что провели ДНК-экспертизу, иначе зачем брали для анализа расчески и прочие личные вещи отца из дома? В общем, мы занялись организацией похорон. 28 июля прибыли в морг для прощания — и обнаружили, что в гробу не наш отец. Волосы покойника были темными сзади (у отца все белые). Лоб совершенно не отцовский. У папы на внутренней стороне ладони шрам от циркулярной пилы, и я специально попросила, чтобы покойнику развязали руки (они были перевязаны у тела). Шрама не оказалось. Зато я обнаружила на руке трупа татуировку «ЮРА», а мы ведь везде указывали: никаких татуировок у папы нет. У папы бельмо на слепом глазу, а у трупа его нет…

Родные отказались забирать тело, и похороны сорвались. Работники морга спешно забрали у них свидетельство о смерти и медицинское свидетельство.

Мария подала заявление в СК по Пермскому краю, где просит найти отца. Она надеется, что он живой, предполагает, что его могли похитить. А еще просит провести проверку, почему ей пытались «подсунуть» чужой труп.

— Не сделали ДНК-анализ из-за небрежного подхода, — считает Шерстнев. — Увы, так происходит нередко. Вроде опознали — зачем экспертизу проводить? У нас был подобный случай. На Курском вокзале нашли труп бездомного, в кармане у него был чистенький паспорт. Не хотели сначала опознавать, но сотрудники обратили внимание: как могло получиться, что сам бездомный весь грязный, а паспорт хранил в идеальных условиях? В итоге оказалось: паспорт не его.

— Конечно, эта ситуация требует вмешательства правозащитников, — комментирует член СПЧ Светлана Маковецкая. — Похоже, не сработали механизмы, которые обеспечивали бы гарантию, что с человеком и с семьей обойдутся по-человечески. Ни те механизмы, которые прямо гарантируются государством, ни те, наличие которых мы считаем само собой разумеющимся — просто потому, что мы люди. И все действия уполномоченных органов и специализированных организаций несомненно требуют проведения очень тщательного и четкого разбирательства. Но самое главное, что нас подгоняет, — оказалось, что мы до сих пор не знаем, жив ли 79-летний Владимир Сергеевич Горбач. Поэтому нужно срочно включить максимально возможные общественные, административные, силовые, какие угодно иные действия, чтобы дать шанс человеку, если он еще жив. И шанс намучившейся семье его найти.

Эта история показала пробелы в работе правоохранителей. ДНК-экспертиза обнаруженных трупов, как считают эксперты, должна быть обязательной даже в случаях, когда родные не сомневаются в результатах опознания. А еще близкие должны иметь право беспрепятственного доступа к телу, чтобы его опознать. Но самое главное: нельзя из-за бюрократии затягивать поиск пропавших по геолокации. Иначе что получается: современные средства позволяют моментально определить, где находится человек, но полиция использовать их так же оперативно не может. И для чего тогда нужен технический прогресс, если он не стоит на защите прав человека, не помогает ему выжить?

Вчера сотрудники правоохранительных органов сообщили Марии: биллинг телефона отца Марии пока не сделали…

Источник: www.mk.ru