«Норма» Мариинского театра: переосмысление античной трагедии в рамках музыки Беллини

В Мариинском театре прошли репетиции оперы «Норма»

Постановка «Нормы» Винченцо Беллини в Мариинском театре производит воистину неизгладимое впечатление. Всё — от работы режиссера и сценографии до вокальных партий и звучания оркестра — погружает в глубокую, исполненную трагичности историю о человеческих чувствах, по сей день волнующую зрителя. Хочется по порядку пройтись по всем аспектам и поговорить об особенностях чудесной классической постановки Сергея Новикова.

(фото Наташи Разиной, 2025 г. ©Мариинский театр).

Прежде всего, в опере, разумеется, стоит музыка. И в «Норме» с самой первой ноты в увертюре невольно отмечаешь, как деликатно и одновременно с этим страстно и слаженно звучит оркестр под руководством Валерия Абисаловича Гергиева. В интервью Маэстро точно сформулировал свой принцип подхода к работе с музыкальным материалом: «Это не мы думаем, какая Норма, и какой её показать, это Беллини, а мы должны это услышать, и в этом и есть талант». И действительно, в каждой фразе, в каждом мелизме слышится трепет и уважение к партитуре. С той же деликатностью оркестр аккомпанирует хору и солистам, не пытается с ними спорить или соперничать, и потому ничего не выбивается из общей стройной картины. Вокальные партии не менее прекрасны, чем инструментальные. Дуэты и сцены с хором – абсолютный консонанс и работа истинных музыкантов, в точности передавших все нюансы и возродивших оперу Беллини в практически неизменном виде.

(фото с репетиции предоставлено Мариинским театром, 2025 год).

Благодаря уникальной возможности, предоставленной Мариинским театром, понаблюдать за артистами удалось не только на премьере, но и за кулисами, во время репетиции. И даже в неформальной обстановке каждый член труппы со всей серьезностью и изо всех сил вкладывает частицу себя ради создания великого искусства. Среди звездного состава в особенности выделяется Норма в исполнении Альбины Шагимуратовой. Партия, написанная для драматичной Джудитты Пасты, в исполнении лирико-колоратурного сопрано играет совершенно другими красками. Это не страстная и приземленно-человечная Норма, это Норма-оракул, божественная, с внутренним изломом и надрывом, который раскрывается в кульминации. А. Шагимуратовой удается передать в тончайших оттенках, на пианиссимо, весь пафос галльских друидов, не используя и трети мощного, яркого тембра (В особенности выделяется знаменитая Casta Diva, давно ставшая эталоном для сопрано, спетая поразительно аккуратно). Зато сложные каденции, свойственные операм бельканто, звенят воздушно и непринужденно, и оттого еще сильнее трогают за душу. Одним словом, подобное исполнение – верх вокальной культуры и изюминка постановки.

(фото Наташи Разиной, 2025 г. ©Мариинский театр).

Сценография в опере также на высоте и заслуживает отдельного упоминания. Большую часть времени декорации аскетичные, выдержанные в мрачных тонах, совершенно неконтрастны — что создает атмосферу надвигающейся трагедии, словно черные тучи в «Грозе» Островского. От гипнотических каменных скандинавских рун и темных очертаний Ирминсуля по коже пробегают мурашки, и это ощущение только усиливается с появлением на сцене актеров. Из-за скромных, не выделяющихся на общем фоне декораций, герои выглядят потерянными в огромном пустом пространстве, где сквозь туман изредка проступают лишь их сны, надежды и воспоминания (Вплоть до самого финала, где резкая кульминация обрушивается на зал горящим фантасмагорическим кольцом, символом рока). Подобное решение, вероятно, продиктовано самой фабулой «Нормы», отсылающей к античной трагедии. Сюжет об утерянной любви и мести – это сюжет «Медеи» Еврипида, на несколько столетий обогнавшего свое время глубокой психологической драмой героев. Однако Норма в тех же обстоятельствах, что и Медея, выбирает другой путь. Она не отдает свою судьбу в руки богов, не дает власть страстям и соблазнам кровавой мести, напротив, женщина всеми силами пытается найти для неверного супруга и его избранницы прощение. Всю оперу Норма, как и Адальджиза, отчаянно рефлексирует свой грех, и в конце принимает за него ответственность, самостоятельно восходя на костер. Потому и в интерпретации Сергея Новикова мы видим тихую первую половину постановки, похожую на исповедь или молитву о лучшей жизни, а затем отчаянный, грандиозный финал, как вершину человеческой осознанности, как отрицание силы рока: свою судьбу вершит только сам человек, как это сделали Норма и Поллион. И здесь снова возникает пересечение с идеями самого Беллини. Не зря «Норма», только родившись на свет, была проассоциирована зрителями с революционными взглядами и темой борьбы и освобождения. Даже в наше время, когда глубина психодрамы в театре достигла своего апогея, история Александра Суме, взятая за основу «Нормы», поражает и потрясает душу, заставляет задуматься.

Классическая постановка, без уже привычных современному театру режиссерских нововведений и без купюр, сдержанная и будто бы нарочито упрощенная, в итоге оказывается настолько грандиозной и завораживающей, что ощущения от просмотра не покидают еще несколько дней. В завершение хочется вновь процитировать Валерия Гергиева: «Если понимать, что хотел Беллини, Моцарт, Вагнер, Чайковский, то театр будет жить». И действительно, иногда самая интересная постановка та, в которой можно узнать идею и мысль не только режиссера, но и композитора, либреттиста, автора.

Источник: argumenti.ru