Философ Аркадий Малер: «Нельзя назвать это войной православных с православными»

Украинский конфликт в свете религиозной политики

Вот и Пасха, уже четвертая после начала СВО. Для чего украинские власти устроили глумление над святыми мощами Киево-Печерской лавры в дни Великого поста? Как понимать слова М. Захаровой о том, что в Киеве разгулялся демон Вий? Чего добился киевский режим, введя западный церковный календарь? Как поступить России с религиозными структурами Украины? Отвечает философ Аркадий МАЛЕР, старший преподаватель философского факультета Государственного академического университета гуманитарных наук, член Синодальной библейско-богословской комиссии и Межсоборного присутствия РПЦ.

— Итак, украинские власти изъяли останки из захоронений Киево-Печерской Лавры, почитаемые Русской и Украинской Православными Церквями в качестве святых мощей. Заявленная цель – «оценка исторической и культурной ценности останков». Звучит по меньшей мере странно.

 — После того как режим Зеленского официально лишил УПЦ прав на Киево-Печерскую Лавру, следующим логическим шагом должно быть физическое изгнание всех оставшихся там священнослужителей, всей монашеской братии. То есть, называя вещи своими именами, ему пришлось бы прибегнуть к агрессивной, жестокой, варварской акции с неизбежным применением дубинок и прочих насильственных средств, о чем неизбежно стало бы известно по всему миру, причем, скорее всего, с соответствующими фотографиями и видеозаписями. Хотя украинская диктатура давно уже утратила последние признаки адекватности, но, по всей видимости, на данный момент у нее еще есть понимание того, что такая акция радикально ударит по ее – без того сомнительному – имиджу.

Поэтому вместо дубинок им нужно было придумать хоть что-нибудь, чтобы продемонстрировать свою власть над Лаврой и еще больше запугать православных. И ничего лучше не придумали, чем изъять святые мощи якобы для какой-то «экспертизы», что звучит совершенно абсурдно, потому что сам Зеленский и его команда абсолютно далеки от какой-либо религии вообще и никакие религиозные реликвии их до сих пор не интересовали. А в текущей ситуации у режима Зеленского бесконечно больше проблем, чем историчность и ценность каких-либо святых мощей. Так что никакого иного смысла, кроме демонстрации тупой силы и власти над Лаврой и самим православием, здесь нет.      

— Понятно, очередной удар по УПЦ, по каноническому православию. Но почему молчит так называемая Православная Церковь Украины (ПЦУ), созданная в пику УПЦ? Или для неё Лавра не является святыней?

— От ПЦУ не стоит ожидать какого-либо благоговения к Лавре и каким-либо православным святыням вообще, потому что это чисто политический конструкт, существующий ровно тех пор, пока существует русофобская украинская власть. По-моему, руководство ПЦУ давно находится в трудно скрываемой растерянности, поскольку все происходящее никак не способствует его планам на будущее. С одной стороны, руководители ПЦУ пытаются мародерски урвать все, что принадлежит УПЦ, но, с другой стороны, проект ПЦУ является креатурой ныне невыездного президента Порошенко (с 2020 года экс-президент Порошенко подвергается уголовному преследованию. – Прим. «АН»), а это создает для ПЦУ сложности при режиме Зеленского.

Если Порошенко изображал из себя «православного» и настойчиво создавал ПЦУ как оплот своей власти, то Зеленский индифферентен к религиозной политике. Для него ПЦУ – это просто какое-то неуклюжее, хрупкое порошенковское наследие, которое приходится использовать как ресурс в борьбе с «тяжеловесной» УПЦ, поскольку другого ресурса нет. И что совсем неприятно для ПЦУ, так это сама ситуация войны, которая неизбежно угрожает ее собственному существованию в первую очередь. Ведь оптимальный путь развития недавно созданной ПЦУ состоял в постепенном, неспешном, незаметном расширении своего влияния по всей Украине. Это предполагало минимизацию любых конфликтов и выстраивание дипломатических (лицемерно дипломатических) отношений с УПЦ, которая когда-нибудь, через смену поколений, должна была бы добровольно слиться с ПЦУ. Но война неизбежно обострила конфликт УПЦ и ПЦУ, поставив саму ПЦУ в положение агрессора и мародера, причём без каких-либо гарантий конечной победы и безопасности. Поэтому, конечно, руководство ПЦУ хочет физически заполучить всю Лавру и вообще всю Украину, но сейчас для него более актуален вопрос собственного существования в обозримом будущем, нежели вопрос принадлежности каких-либо святых мощей.

— А не мог ли режим Зеленского надругаться над мощами в Великий пост из каких-то оккультно-мистических антихристианских соображений? Этакое священнодействие наоборот.

— Мне трудно себе представить, чтобы кто-то вокруг Зеленского всерьез имел в виду, что сейчас идет Великий пост или что какие-то святые мощи в Киево-Печерской Лавре имеют какое-то особое сакральное значение. По-моему, Зеленскому надо было просто поскорее продемонстрировать свое господство над Лаврой, показать, «кто в доме хозяин», и как можно больше деморализовать УПЦ. С тем же успехом завтра он может потребовать перестройки всей Лавры под видом какой-нибудь экстренной реконструкции или провести на ее территории какие-нибудь политические шоу, заглушающие любую церковную службу.

— Год назад мы обсуждали с вами обращение монахов, отказавшихся покинуть Лавру по велению Зеленского, в Европейский суд по правам человека. Есть ли с тех пор подвижки?

— Реальных подвижек пока нет. Стоит обращаться во все возможные суды хотя бы для того, чтобы этот факт – факт захвата крупнейшего православного центра Украины светской властью в политических целях – освещался и обсуждался чаще и громче, чем это происходит сейчас. К тому же за прошедший год на Западе информационная плотина в отношении реального положения УПЦ на Украине дала определенную трещину благодаря некоторым консервативным СМИ. Например, прозвучало заявление бывшего офицера ЦРУ и разоблачителя методов американской разведки Джона Кириаку: в свое время по указу госсекретаря США Хиллари Клинтон для создания ПЦУ самому патриарху Варфоломею через украинские банки было выделено 20 миллионов долларов (причем дошло только 15, потому что 5 миллионов украл кто-то из посредников).

Кроме того, в марте этого года ЕСПЧ признал непосредственную вину украинской власти в сожжении пророссийских активистов в Доме Профсоюзов в Одессе. И вообще благодаря новой победе в США Дональда Трампа и заметной популяризации правых движений по всей Европе (их нельзя назвать пророссийскими, но для них необходимость борьбы с Россией совсем не очевидна) отношение к Украине на Западе существенно меняется. Образовались новые окна возможностей, чтобы донести до всего мира тот беспредел, который творит режим Зеленского.     

— С 2023 года ПЦУ отмечает Рождество и Пасху не по юлианскому календарю, как РПЦ и УПЦ, а по новоюлианскому, который совпадает с западным. Какие последствия для Украины имеет эта календарная пэцэушная реформа? Не создала ли она разброд и сумятицу среди украинских прихожан и «захожан»? Не обесценила ли, не сделала ли в их глазах формальными церковные праздники как таковые?

— На данный момент у нас нет внятных статистических данных по этому вопросу, поскольку ни одно объективное социологическое исследование на Украине сейчас невозможно. Но мы можем с высокой долей вероятности сказать следующее. Поскольку чисто внешние, обрядовые составляющие православной веры для большинства прихожан, особенно на Украине, до сих пор были очень важны, то как раз изменение календаря для многих из них стало очень чувствительным ударом. Ударом, гораздо большим, чем если бы ПЦУ начала исповедовать католическую или протестантскую догматику. Переход с юлианского на т.н. новоюлианский стиль для ПЦУ был опрометчивым решением, поскольку этой организации совершенно невыгодно противопоставлять себя большинству населения Украины, а календарная реформа как раз работает на это противопоставление.

Люди, которые, имея возможность посещать приходы УПЦ, выбирают ПЦУ, – все они заведомо соглашаются с куда более радикальными нововведениями, чем переход на новоюлианский стиль. Ведь для этих людей главное – как можно дальше разойтись с русским православием и ради этой цели все методы вполне приемлемы, а уж изменение календаря и подавно. Поэтому главными жертвами стали те ревностные православные прихожане, у которых во всей округе не осталось ни одного храма канонической Церкви, который не был бы захвачен раскольниками любых мастей. Что же касается «захожан», то, как правило, они меньше всего разбираются в церковных проблемах и могут даже не задумываться о том, что какой-либо праздник вдруг отмечается в другую дату, и с удовольствием праздновать один и тот же праздник по два раза в разных юрисдикциях.

— В российской публицистике майданская Украина давно отождествляется с бесовщиной из малороссийского фольклора, запечатленного Гоголем. Теперь это прозвучало и на официальном уровне: «Вий вернулся в Киев», – заявила М. Захарова по поводу изъятия мощей.

— Речь идет о христианско-языческом двоеверии – о склонности к языческому и оккультному пониманию православия, о его восприятии как архаической этнорегиональной традиции. Такое в большей степени свойственно низовой, крестьянской культуре, с ее аграрными циклами, магией рода и почвы, гаданиями, заговорами, приворотами и прочим бытовым оккультизмом, когда человек может регулярно ходить на церковные службы и одновременно задабривать бесов. Поскольку до недавних пор центральная и западная Украина – это прежде всего мир достаточно глухой сельской провинции, то типичными представителями украинской ментальности стали те люди, которых в Киеве или Одессе презрительно называли «селюки» или «рагули». Вместе со своим деревенским кругозором они привнесли в украинскую культуру интерес ко всякой нечести и нежити. Поэтому, конечно, с православной точки зрения политическая бесовщина на Украине является закономерным продолжением низовой, субкультурной бесовщины украинских сел и деревень. Этот фактор не стоит абсолютизировать, но и как в духовном, так и в культурологическом отношениях лично мне он очевиден.

— «Для режима Зеленского принципиально важно, чтобы УПЦ просто исчезла как таковая», – сказали вы год назад. Стал ли режим ближе к этой цели по прошествии года? Оказывают ли сопротивление режиму миряне и клирики УПЦ? Много ли таких примеров? Каким репрессиям они подвергаются?

— Формально режим Зеленского, конечно, еще больше приблизился к этой цели: УПЦ с каждым годом испытывает все большие гонения. Но поскольку этот же режим сейчас терпит явный кризис и его будущее более чем сомнительно, то и у УПЦ появляется больше надежды на выживание, чем еще год назад. За все время украинская власть завела уголовные дела на более чем сотню канонических священнослужителей, десятки из них уже осуждены, а любой клирик, проявивший публичное несогласие с этой властью, находится на подозрении у СБУ.

При этом их страдания усугубляются тем фактом, что сама УПЦ, напомню, еще в мае 2022 года на срочно созванном соборе в Феофании объявила себя независимой от Московского Патриархата и перестала поминать Московского Патриарха Кирилла за богослужением. Называя вещи своими именами, УПЦ ушла в раскол, но (только потому, что сам Московский Патриархат до сих пор не определил эту девиацию как раскол) канонический статус самой УПЦ сейчас подвешен и ждет своего прояснения. В этой ситуации любой православный священнослужитель, верный каноническому строю Церкви, оказывается в прямом конфликте не только с внешними силами – СБУ или ПЦУ, но и с собственным священноначалием. И эта верность выражается прежде всего в открытом упоминании имении Патриарха Московского за богослужением. Я знаю много таких примеров, но, естественно, не буду назвать имена таких священников. Поэтому сознательные православные миряне ищут таких священников и ходят именно в их приходы, что уже само по себе является пассивным сопротивлением режиму Зеленского.

— Ожидаете ли вы, что права канонического православия на Украине станут обязательным условием России при заключении договора о мире/перемирии (если он будет заключён)?

— Начиная с исторической (во всех отношениях) ночной лекции президента Путина 24 февраля 2022 года, где он изложил все основные причины СВО, репрессии против канонической Церкви на Украине регулярно упоминаются как одна из этих причин. Конечно, легальное и свободное существование УПЦ на Украине будет одним из ключевых требований России на переговорах о мире. В результате договора о мире УПЦ должны быть компенсированы все моральные и материальные издержки, возвращена вся отнятая собственность – и в первую очередь Киево-Печерская Лавра.

— А есть ли у ПЦУ хоть что-то своё, не отнятое у УПЦ?

— Нет, потому что все храмы ПЦУ – это бывшие храмы УПЦ, которые оккупированы и конфискованы либо растворившимися в структуре ПЦУ филаретовцами и автокефалистами, либо самой ПЦУ начиная с 2019 года. Вне сомнения, ПЦУ должна быть ликвидирована, поскольку это вообще не Церковь, а чисто политтехнологический проект, весь смысл которого состоит в максимальном удалении всей Украины от России и Русской Церкви.

— С ПЦУ всё понятно, а как быть с УПЦ? Не резонно ли переподчинить все ее епархии напрямую РПЦ, а саму УПЦ упразднить? Кстати, зачем РПЦ в начале XX века создала Украинский экзархат, а в конце XX века – Украинскую Православную Церковь на его основе?

— В самом начале 1918 года Патриарх Тихон благословил созыв Всеукраинского церковного собора для решения ключевых вопросов дальнейшего существования Церкви на Украине, где в результате распада Российской империи и гражданской войны образовалось самостийное государство. На этом соборе был поставлен вопрос об учреждении украинской автокефалии (самостоятельности. – Прим. «АН»), и подавляющим большинством голосов – 150 против 60 – собор не поддержал эту идею. Но автокефалистское движение было очень активным и агрессивным, а управлять всей Украиной из коммунистической Москвы было крайне сложно. Патриарх Тихон решил отправить в Киев митрополита Михаила (Ермакова), который канонически оставался главой Гродненской епархии, а административно – экзархом Украины. Название «Украинский экзархат» не должно удивлять, потому что в то время понятие Украины уже вытеснило понятие Малороссии и было своеобразной костью, кинутой автокефалистам и всем возможным украинским националистам.

Похожая ситуация с созданием Украинской Православной Церкви (вместо Украинского экзархата. – Прим. «АН») в 1990 году как автономии в рамках Московского Патриархата. Это была существенная уступка украинским самостийникам при сохранении Украины в общих границах Русской Православной Церкви. С моей точки зрения, учреждение УПЦ было ошибочным решением Архиерейского Собора нашей Церкви 1990 года, и я могу его объяснить только тем, что участники того Собора не понимали, как далеко может зайти украинский национализм и что такая твердыня, как СССР, вообще может распасться.

Отвечая на ваш вопрос о том, «как быть с УПЦ». Многое зависит от дальнейшего поведения священноначалия УПЦ и политически значимых фактов церковной жизни на Украине, которые неизбежно вскроются после краха режима Зеленского. Но, с моей личной точки зрения, любое институциональное выделение Украины как чего-то отличного от России дает основание для украинского национализма, который от начала и до конца сводится только к маниакальной русофобии и никакого позитивного содержания в себе не несет.

Я, конечно, понимаю, что достижение конечных целей СВО и российской политики на Украине не может свершиться за один день, мы имеем дело с очень сложным, мало предсказуемым, разнонаправленным политическим процессом. Но в конечном счете от самого названия «Украинская Православная Церковь» необходимо отказаться. Выделять пространство Малороссии и Новороссии в какую-то отдельную «Украинскую Церковь» – абсурдно и вредно для всего канонического православия.

— Когда ведётся речь о духовном измерении нынешней войны, гораздо больше говорится о том, что Россия защищает истинную Церковь, нежели о том, что православные воюют с православными. Эта трагедия братоубийства как будто бы не осознана в достаточной мере. Или я ошибаюсь?

— Если под православием иметь в виду лишь очередную, бытовую религиозно-культурную идентичность, то такая постановка вопроса вполне оправдана, но тогда причем здесь «духовное измерение войны»? Если же мы готовы на полном серьезе говорить именно о духовном, то есть сверхъестественном измерении политических процессов, то православие – это прежде всего конкретное, догматическое мировоззрение, эксклюзивным источником и носителем которого является конкретная, каноническая Православная Церковь.

Следовательно, если какие-то люди не разделяют догматическое и каноническое вероучение Православной Церкви и/или не являются осознанными членами этой Церкви, то говорить об их «православности» можно только условно, только в значении культурной идентичности. И если какой-либо человек на сегодняшний день как-либо участвует в войне с Россией на стороне Украины, то именно с духовной, то есть догматической, точки зрения он не может быть православным. Потому что нет и не может быть ни одного православного аргумента в пользу Украины в этой войне. Потому что государство Украина объявило войну канонической Церкви на своей собственной территории и преследует православных клириков и мирян. Потому что, если такой человек является членом ПЦУ, то он уже не православный. А если он является членом УПЦ и не поминает Московского Патриарха, то он также не является православным.

Поэтому именно с духовной точки зрения, коль скоро вы задали этот вопрос, про войну России и Украины нельзя сказать, что это война одних православных против других православных. На самом деле в этой войне представители канонического православия защищают каноническую Православную Церковь от неправославных и антиправославных сил, которые сегодня правят Украиной. Если же наши церковные проповедники не будут объяснять нашей пастве именно православный, догматический и канонический смысл нашего конфликта с государством под названием Украина, а будут все сводить к патриотизму и гражданственности, то у паствы вполне логично возникнет убеждение в том, что это просто очередная братоубийственная война, где одни православные воюют с другими православными, где у всех есть «своя правда», и к спасению души все это никакого отношении не имеет.       

— Рассматриваете ли вы нынешнюю войну с точки зрения катехонической миссии России?

— Да, конечно, эта война имеет явный катехонический смысл, о котором я уже сказал, – защита канонической Православной Церкви от ее уничтожения. Безумное решение Зеленского развернуть прямые репрессии против УПЦ оправдало российскую спецоперацию с православной точки зрения больше, чем любые другие ее смыслы и цели.

Поскольку вы затронули именно богословское отношение к этой войне, то могу сказать, что самая главная задача катехонического государства в любом масштабном деянии – сделать его угодным Богу. В случае войны это означает не просто победить, а победить по воле Божией, по благословению Божию, ведь можно победить и просто по попущению Божию, как это очень часто было в истории с разными странами. А чтобы победить по воле Божией, необходимо начать хоть сколько-нибудь серьезно изучать православное мировоззрение, основанное на Библии и учении святых отцов Церкви, и научиться давать именно православную оценку разным явлениям и событиям, не подменяя ее оценками из других – неправославных – мировоззрений.

Источник: argumenti.ru